Торжественно-строгое звучание Симфонии псалмов предвосхищает стиль позднего периода творчества Стравинского, когда музыка становится более разреженной по своему звучанию — будто помещается на вершину высокой горы. Композитор использует скупые средства, часто как бы обнажает «скелет музыки». Все линии и голоса четко прослеживаются, а темы становятся словно бы высеченными из камня. Даже продолжительность многих поздних сочинений резко сокращается: теперь они длятся пять минут, три с половиной, полторы минуты — но интенсивность и концентрация мысли в них такова, что в эти минуты спрессованы целые миры. Симфония псалмов тоже длится всего около 22 минут — невообразимо мало для привыкших к масштабным сочинениям Малера или Брукнера.

Почему же Симфония псалмов — это именно симфония, а не кантата, оратория или концерт? Во-первых, Стравинскому была заказана именно симфония с развитыми оркестровыми партиями — она должна была прозвучать на юбилее Бостонского симфонического оркестра. Во-вторых, как раз до получения заказа Стравинский размышлял над идеей произведения с религиозной тематикой для хора и оркестра на основе православных богослужебных текстов. А получив заказ, изменил замысел, перетекстовал уже написанные эпизоды на латыни и создал мощную духовно-религиозную фабулу, отражавшую многовековую историю христианской музыки.

Конечно, Симфония псалмов не очень напоминает традиционную симфонию. Она представляет собой гибрид духовной кантаты и концерта — кончерто гроссо. К тому же симфония короткая, она стремительно заканчивается, и первая мысль после ее окончания: — Хочется еще. Это скорее концепция симфонии, в которую упакована вся история музыки — всевозможные стили, оммажи композиторам, инструментарий сразу двух мировых религий (орган и колокола), а в пении хора целых три языка церковной музыки — григорианские молитвы, протестантские хоралы и православные песнопения. Однако вместе с тем симфония следует классической традиции бетховенского крупного цикла со структурой тезис-антитезис-синтез. Хор и оркестр ведут здесь напряженный диалог — но на самом деле этот диалог ведет композитор сам с собой.