Даже в камерных своих произведениях Стравинский всегда воплощал крупную форму: его сюжеты всегда фундаментальны, проблемны и, несмотря на скомороший антураж, трагичны.
В произведениях своего неоклассического периода (подробнее — «Неоклассик») Стравинский рассказывал философские притчи. Например, в опере «Царь Эдип» на либретто Жана Кокто композитор повествовал о человечестве, которое погрязло в гордыне и полагает, что все на свете ему подвластно. Эдип в начале оперы — мудрый царь, повелитель Фив, легендарный победитель сфинкса: однако по ходу действия происходит целый ряд событий, открывающий Эдипу глаза на то, как же сильно он заблуждался.
Царь в одночасье оказывается не вершителем судеб, но преступником, убившим собственного отца и женившимся на матери. Выяснив эти ужасающие факты, Эдип наказывает себя собственной рукой — выкалывает глаза золотой застежкой с одежды своей матери и жены Иокасты. При этом для Стравинского понятие рока или судьбы это не страшная неумолимая субстанция, но лишь соблюдение гармонии мироздания: если для индивидуальной личности произошедшее с Эдипом является трагедией, то для общего мироустройства это лишь восстановление миропорядка. Для воссоздания сюжета Стравинский соединил оперу и ораторию: огромную роль здесь играет хор-комментатор, сопровождающий и комментирующий действие, а также интонации, заимствованные из оперы-серия.
«Царь Эдип» — сюжет древний и яркий: однако Стравинский остается мыслителем и философом даже в произведениях, почти вовсе лишенных сюжета. Таким стал «Аполлон Мусагет» — так называемый белый балет, в котором действие становится не главным, а драматургию определяют законы чистого, бессюжетного искусства. Бог Аполлон рождается на греческом острове Делос: перед ним танцуют три музы — Терпсихора, Полигимния и Каллиопа, затем Аполлон присоединяется к их танцу. В конце бога солнца призывает к себе Зевс, и Аполлон отправляется на вершину Олимпа. Казалось бы, какая философская сентенция может содержаться в этом почти декоративном сюжете? Однако Стравинский воплощает ее музыкально. Финал балета, «Апофеоз», внезапно вносит в безмятежные неоклассические звучания подлинный трагизм, и становится ясно — это не бог Аполлон покидает землю, но само искусство навсегда оставляет ее.
В произведениях своего неоклассического периода (подробнее — «Неоклассик») Стравинский рассказывал философские притчи. Например, в опере «Царь Эдип» на либретто Жана Кокто композитор повествовал о человечестве, которое погрязло в гордыне и полагает, что все на свете ему подвластно. Эдип в начале оперы — мудрый царь, повелитель Фив, легендарный победитель сфинкса: однако по ходу действия происходит целый ряд событий, открывающий Эдипу глаза на то, как же сильно он заблуждался.
Царь в одночасье оказывается не вершителем судеб, но преступником, убившим собственного отца и женившимся на матери. Выяснив эти ужасающие факты, Эдип наказывает себя собственной рукой — выкалывает глаза золотой застежкой с одежды своей матери и жены Иокасты. При этом для Стравинского понятие рока или судьбы это не страшная неумолимая субстанция, но лишь соблюдение гармонии мироздания: если для индивидуальной личности произошедшее с Эдипом является трагедией, то для общего мироустройства это лишь восстановление миропорядка. Для воссоздания сюжета Стравинский соединил оперу и ораторию: огромную роль здесь играет хор-комментатор, сопровождающий и комментирующий действие, а также интонации, заимствованные из оперы-серия.
«Царь Эдип» — сюжет древний и яркий: однако Стравинский остается мыслителем и философом даже в произведениях, почти вовсе лишенных сюжета. Таким стал «Аполлон Мусагет» — так называемый белый балет, в котором действие становится не главным, а драматургию определяют законы чистого, бессюжетного искусства. Бог Аполлон рождается на греческом острове Делос: перед ним танцуют три музы — Терпсихора, Полигимния и Каллиопа, затем Аполлон присоединяется к их танцу. В конце бога солнца призывает к себе Зевс, и Аполлон отправляется на вершину Олимпа. Казалось бы, какая философская сентенция может содержаться в этом почти декоративном сюжете? Однако Стравинский воплощает ее музыкально. Финал балета, «Апофеоз», внезапно вносит в безмятежные неоклассические звучания подлинный трагизм, и становится ясно — это не бог Аполлон покидает землю, но само искусство навсегда оставляет ее.