Программа
Георг Фридрих Гендель (1685—1759)
Augelletti, ruscelletti, ария Марии Клеоповой из оратории La resurrezione, HWV 47 (1708)
Zadok the Priest, коронационный антем № 1, HWV 258 (1727)
Disserratevi, o porte d’Averno, ария Ангела из оратории La resurrezione, HWV 47 (1708)
Ah! Crudel nel pianto mio, ария Армиды из оперы Rinaldo, HWV 78 (1711)
Увертюра к опере Agrippina, HWV 6 (1709–1710)
As with Rosy Steps the Morn, ария Ирины из оратории Theodora, HWV 68 (1750)
De torrente in via bibet, дуэт с хором из псалма Dixit Dominus, HWV 232 (1707)
Oh, Let the Merry Bells Ring Round, ария с хором из оратории L’Allegro, il Penseroso ed il Moderato, HWV 55 (1740)
Pena tiranna, ария Дардано из оперы Amadigi di Gaula, HWV 11 (1715)
Eternal Source of Light Divine, фрагмент из кантаты Ode for the Birthday of Queen Anne, HWV 74 (1713)
Alla Hornpipe, № 2 из оркестровой сюиты The Water Music № 2 ре мажор, HWV 349 (1716–1717)
Who Calls my Parting Soul from Death, дуэт из оратории Esther, HWV 50b (1732)
He Saw the Lovely Youth, хор из оратории Theodora, HWV 68 (1750)
Piangerò la sorte mia, ария Клеопатры из оперы Giulio Cesare in Egitto, HWV 17 (1724)
Ah! Stigie larve — Vaghe pupille, речитатив и ария Орландо из оперы Orlando, HWV 31 (1733)
O Love Divine, thou Source of Fame, хор из оратории Theodora, HWV 68 (1750)
Sing Ye to the Lord, хор с солирующим сопрано из оратории Israel in Egypt, HWV 54 (1739)
Исполнители:
оркестр и хор musicAeterna
артисты Академии имени Антона Рубинштейна
Софья Цыганкова, сопрано
Диана Носырева, сопрано
Ивета Симонян, сопрано
Ксения Дородова, сопрано
Татьяна Бикмухаметова, сопрано
Юлия Вакула, меццо-сопрано
солист и вокальный коуч Академии им. Антона Рубинштейна Андрей Немзер, контратенор
Дирижер — Теодор Курентзис
Подробнее
В исполнении оркестра и хора musicAeterna под управлением Теодора Курентзиса — будет представлена антология музыки Генделя: пастиччо из арий, ансамблей, оркестровых и хоровых сцен из его опер и ораторий разных лет. Пастиччо — (итал. pasticcio, “пирог”, “коллаж”, “смесь”) — излюбленная театральная практика XVIII века: ассамбляж из музыкальных номеров разных авторов или одного композитора, ювелирно переработанных в драматическое целое. В Hændel встретятся фрагменты из величественных ветхозаветных ораторий Генделя, арии из его итальянских опер (включая “Ринальдо” и “Юлия Цезаря в Египте”, “Орландо” и “Тесея”), а также виртуозные оркестровые номера. Все это прозвучит на исторических инструментах и в барочном строе в исполнении артистов musicAeterna, известных своей внимательной, вдумчивой работой с исторической исполнительской манерой и стремлением к максимальной аутентичности звучания.
“Остаётся загадкой, почему именно Гендель оказался так необходим слушателю начала XXI века, — писал Алекс Росс, крупнейший американский музыкальный критик, обозреватель журнала New Yorker еще в 2006-м. — Предыдущий, ХХ век создал культ Баха, чья музыка отправляет нас в бесконечный контрапунктический лабиринт. Возможно, в эпоху информационных перегрузок и постоянной фоновой тревоги мы нуждаемся именно в сочетании мягкости и незыблемости, которыми проникнуто генделевское искусство”. Пожалуй, за почти двадцать лет, прошедшие с момента написания этих слов, они стали еще более актуальными.
Георг Фридрих Гендель родился без малого три с половиной столетия тому назад, однако действительно сложно назвать художника его эпохи, парадоксальным образом столь близкого нам. Как истинный человек XXI века, на протяжении жизни он неутомимо переизобретал себя — блестящий театральный новичок в Гамбурге, виртуозный клавесинист, молодой любимец римской знати, автор сенсационных итальянских опер в Лондоне, создатель английских ораторий — Гендель органично перемещался между культурами и жанрами, оставаясь при этом внутренне независимым. Сегодня мы сказали бы, что он умел охранять границы своей личности. Уроженец Галле — университетского городка в Германии, где раннее Просвещение соседствовало с патриархальным лютеранским укладом, — Гендель хранил дистанцию как в католической Италии с её пышной гедонистической культурой, так и в Британии, где сочетались протестантская строгость, коммерческий прагматизм и придворная светскость. Он строго оберегал свою частную жизнь: мы до обидного мало знаем о характере, дружеских связях или любовных увлечениях Генделя (разве что о его слабости к гастрономии и хорошему вину). Однако в наибольшей степени современному слушателю близок его театр. Психологически достоверный, полный сильных характеров, опасности и драмы, но заключающий все это в безукоризненно ясные, совершенные конструкции. Отвечающий потребности в правде и страсти — но и в достоинстве, структурной ясности и утешающем чувстве формы.