Программа
Эжен Изаи (1858–1931)
Шесть сонат для скрипки соло, ор. 27 (1923)
Соната № 1 соль минор, посвящена Йозефу Сигети
Grave
Fugato
Allegretto poco scherzoso
Finale; Con brio
Соната № 2 ля минор, посвящена Жаку Тибо
Obsession; Prelude
Malinconia
Danse des Ombres; Sarabande
Les furies
Соната № 3 ре минор, «Баллада», посвящена Жоржу Энеску
Lento molto sostenuto – Allegro in tempo giusto e con bravura
Соната № 4 ми минор, посвящена Фрицу Крайслеру
Allemande (Lento maestoso)
Sarabande (Quasi lento)
Finale (Presto ma non troppo)
Соната № 5 соль мажор, посвящена Мэтью Крикбуму
L’Aurore
Danse rustique
Соната № 6 ми мажор, посвящена Мануэлю Кирога
Allegro giusto non troppo vivo
Подробнее
Эжен Изаи считался при жизни первым скрипачом мира. Критики и коллеги единодушно превозносили его за феноменальную виртуозность, тонкую выразительность и красивый звук; Пабло Казальс утверждал, что не слышал по-настоящему чисто играющего скрипача до Изаи. Крупнейшие композиторы посвящали ему сочинения. Амбициозные студенты стремились попасть в ученики. Семейная легенда гласила, что волшебная дева подарила первую скрипку в Бельгии одному из его предков, чтобы тот своей игрой пробуждал чувства и волновал сердца. Романтик и наследник семейной традиции, Изаи видел в музыке не виртуозный аттракцион, а глубокий чувственный мир. “Скрипач должен быть мыслителем, поэтом, человеческим существом, он должен познать надежду, любовь, страсть и отчаяние, должен пережить всю гамму эмоций, чтобы выразить их в своей игре”, – так говорил тот, кого современники называли “королем скрипки”.
Шесть сольных скрипичных сонат Изаи сочинил в июле 1923 года, всего за месяц, в порыве вдохновения. Ему было 65 лет, он был мэтром скрипичного цеха и, оглядываясь вокруг, подводил жизненные итоги. Сонаты были размышлением о самом себе и о своем месте в истории скрипичного мастерства.
Он посвятил их шестерым знаменитым виртуозам, трое из которых были его учениками, а все вместе – друзьями и братьями по духу. Каждая из сонат – музыкальный портрет своего адресата, слепок его индивидуальной виртуозной манеры; цикл в целом оказывается чем-то вроде групповой фотографии времен золотого века скрипичной игры. Йожеф Сигети описан через интерес к барокко и фирменные плавные смены позиций. Фрагментарность, ипохондрия и средневековая секвенция судного дня характеризуют Жака Тибо; вибрато, большой звук и любовь к имитациям исторических стилей – Фрица Крейслера. Любителю сельской жизни Матьё Крикбому достаются звуковые пейзажи и народные танцы. У румына Джордже Энеску и испанца Мануэля Кироги слышны цыганские мотивы и ритмы хабанеры.
Сложность сонат феноменальна. Изаи до предела расширяет возможности скрипки, заставляет играть на четырех струнах аккорды из шести звуков, делает частью музыки неслышимые вибрации и резонансы инструмента и будто пытается донести до публики внутренний телесный опыт скрипача. Цикл требует от исполнителя совершенной техники и способностей к актерскому перевоплощению, но мастерство нужно не само по себе, а чтобы творческий дух музыканта мог выразить себя без ограничений.