Программа
Игорь Стравинский (1882–1971)
«Русская», № 1 из сюиты «Три фрагмента из балета “Петрушка”» для фортепиано соло (1910, 1921)
Исполнитель:
Андрей Бараненко, фортепиано
Сергей Прокофьев (1891–1953)
«Мимолётности» для фортепиано соло, ор. 22 (1915–1917): №№ 1, 5-8, 10-13, 15-17, 20.
Переложение для флейты, арфы и фортепиано Челси Бауэлса, Анны Комаровой и Марии Зоркиной (2023)
Исполнители:
Анна Комарова, флейта
Мария Зоркина, арфа
Андрей Бараненко, фортепиано
Сергей Прокофьев
Соната для флейты и фортепиано ре мажор, ор. 94 (1943)
Moderato
Scherzo: Presto
Andante
Allegro con bri
Исполнители:
Анна Комарова, флейта
Андрей Бараненко, фортепиано
Дмитрий Шостакович (1906–1975)
24 прелюдии для фортепиано, ор. 34 (1932–1933): №№ 1, 2, 5, 10, 12, 16, 17, 19, 21.
Переложение для флейты и арфы Анны Комаровой и Марии Зоркиной (2023)
Исполнители:
Анна Комарова, флейта
Мария Зоркина, арфа
Подробнее
В камерной программе солисты оркестра musicAeterna вместе с авторскими партитурами представляют собственные переложения известных сочинений Стравинского, Прокофьева и Шостаковича. Фрагмент балета «Петрушка» прозвучит в транскрипции для фортепиано, которое создал сам Стравинский. Избранные миниатюры из фортепианных циклов Прокофьева «Мимолётности» и Шостаковича «Прелюдии» будут исполнены в новых переложениях, созданных исполнителями специально для своего нестандартного камерного ансамбля: фортепиано, флейта, арфа.
В программе концерта встречаются три композитора, претендующие на статус «главного русского композитора XX века». Соперничество было, преимущественно, негласным, но иногда прорывалось в публичную сферу в интервью и переписке Стравинского и Прокофьева (Шостакович, в отличие от старших коллег, всю сознательную жизнь проживший в СССР, мудро хранил молчание на эту тему).
Концерт откроет самый «русский» фрагмент балета Стравинского «Петрушка», на котором композитор сделал себе имя в Париже. Написав музыку к трем успешным постановкам дягилевских «Русских сезонов» (включая балеты «Жар-птица» и «Весна священная»), Стравинский стал, по выражению Дягилева, его «старшим сыном». В 1914 году началось сотрудничество Дягилева с Прокофьевым, которого импресарио полушутливо окрестил «вторым сыном». Фортепианный цикл «Мимолётности», создававшийся в годы плотной совместной работы Les Ballets Russes и Прокофьева над несколькими театральными проектами, отражает уже не связанные с этнографичностью и «русским колоритом» поиски нового, «интернационального» и в то же время индивидуального языка, который прославил композитора в Европе.
Сонату для флейты и фортепиано Прокофьев писал в совершенно иной период своей жизни – в СССР во время Второй мировой войны. Композитор вернулся в Москву после двух лет эвакуации, параллельно заканчивал музыку к кинофильму Эйзенштейна «Иван Грозный», Пятую симфонию и балет «Золушка». Поворот к «новой простоте», обдумывавшийся еще в Европе в начале 1930-х, окончательно совершился, однако «неоклассицизм» Прокофьева оказался далек и от неоклассицизма Стравинского (в котором тот как раз начал разочаровываться), и от музыки Шостаковича, окрашивающей классические формы в глубоко личные – и существенно более мрачные, нежели у Прокофьева – тона.
Фортепианные прелюдии Шостаковича вернут слушателя в оптимистическую эпоху ранних 1930-х. Эксцентрика, «токкатный пианизм» и графичные острые углы роднят некоторые миниатюры с прокофьевскими «Мимолётностями». В других прелюдиях цикла саркастические отсылки к популярной музыке, обериутская по духу ирония, чистосердечная лирика, с легкостью оборачивающаяся подлинной драмой, а также специфический интонационный словарь напоминают только самого Шостаковича – язык прелюдий будет раскрываться и развиваться на протяжении всей творческой жизни композитора от ранних до самых поздних его произведений.